Есть немного людей, чей "микрокосм" абсолютно созвучен их "макрокосму", – краю, где они родились и выросли. Именно таков Н.М.Пузей. Всякая попытка определить его человеческий облик в категориях официальной лексики ["ведущий", "выдающийся" и др.] чревата опасностью не только впасть в трюизмы, но и не сказать самого главного, существенного. ... Музыкальные впечатления от уральского горнозаводского музыкального быта, полученные еще в детстве, обусловили тяготение композитора к фольклорным истокам. Пузей принадлежит к числу музыкантов, осваивающих народное искусство не по песенным сборникам или фонозаписям, а в его живом бытовании. ... Какой бы ни была конкретная тема того или иного произведения Пузея, все его творчество глубоко лирично и по тому строю чувств, который в нем запечатлен, и по своему стилю. Одно из наиболее привлекательных ее качеств – богатейший мелодизм, восходящий, с одной стороны, к народно-песенным истокам, с другой – воплощпющий характерную для современного музыкального мышления тенденцию к линеарности. Мелос наполняет всю фактуру в сочинениях Пузея, сообщая им свободу и органичность в развертывании музыкальной мысли.

Соприкасаясь с сочинениями Г.Топоркова, ставшими уже уральской классикой, понимаешь, что музыка эта не выдумана, не "высижена" в тиши кабинета, а создана как искреннее излияние из глубины сердца. Такие сочинения могли появиться у художника, испытавшего с самого раннего детства необоримое стремление мыслить и высказываться звуками как самым естественным образом. Хотя в профессиональную музыку Топорков пришел довольно поздно, однако, вероятно, как и Глинка, будущий выдающийся симфонист Урала, почувствовав с раннего возраста влечение к музыке как "единственную и пламенную страсть", мог бы о себе сказать: "музыка – душа моя".